Дорога к счастью (Syuil)

[Syuil]

вот в этом плане обе личности (и Терри, и Кенди) наформировались уже от и до!

Вот поэтому и не устаю творить Все - для счастья этой парочки

[Syuil]

44. "Побудь рядом?"

К счастью, опасения доктора Мартина не подтвердились, и ночь прошла относительно спокойно. Утром Терри отправился на прослушивание в театр, пообещав Кенди доставить врача в целости и сохранности. В дороге молодой человек допытывался у медика:
- Доктор Мартин, завтра приедет Джордж. Меня не будет - после сегодняшнего прослушивания начнутся изнурительные репетиции, до Рождества меньше месяца. Я не знаю, входит ли в планы мистера Гудмана премьера к Рождеству, но в Нью-Йорке было принято давать к празднику премьеру спектакля. Так что беседовать с этим господином Кендис придётся без меня. Я хочу знать - как обстоят дела у Альберта?
Пожилой мужчина задумчиво покрутил ус:
- Сложно сказать. Я ждал кризиса, так как температура держится на одном уровне вторые сутки, со вчерашней ночи, но на удивление сегодняшняя ночь прошла спокойно. Состояние его не изменилось. Успокаивает то, что при кашле нет крови. Так что всё, что нам остаётся - ждать кризис.
Актёр притормозил около здания больницы и вопросительно глянул на собеседника:
- Это очень опасно? Сегодняшняя ночь прошла спокойно, а будущая? Девушки справятся самостоятельно?
- Вот на этот случай, молодой человек, я хочу попросить Вас: сразу же, в любом часу дня или ночи сообщить мне обо всех изменениях.
- Хорошо, - немного подумав, кивнул Терри. - Я поговорю с Томом. Будем с ним дежурить по очереди. Не всё же должно упасть на плечи леди? Надо и нам разделить с ними эти трудности. Верно, док? - по-мальчишески озорно подмигнул весело расхохотавшемуся врачу Гранчестер.
Пока в театре шло прослушивание на роли в пьесе "Чайка", в дома Пони зеленоглазая девушка увлечённо спорила с молодым ковбоем:
- Том! Объясни мне, будь любезен, куда я должна бежать и зачем?
- Кенди, я повторяю ещё раз: не бежать, а ехать. Отец срочно хотел с тобой поговорить. Но вчера... - юноша резко запнулся, мысленно ругая себя за то, что проговорился.
Зелёные глаза подозрительно сощурились, и белокурая задира скрестила на груди руки:
- Том Стив! Немедленно признавайся - что стряслось? По лицу вижу, что ты что-то не договариваешь. Мистер Стив болен?
Молодой человек огорчённо махнул рукой:
- Его начали беспокоить боли в спине. В больницу - сама знаешь - он добровольно не поедет. Отец доверяет только тебе.
- Но, Том, я ведь - не врач! - взывала к благоразумию блондинка. - Я - медсестра. Моё дело выполнять назначения врача, но не ставить диагноз! А вдруг там что-то серьёзное?
Юноша умоляюще сложил ладони:
- Кенди. Я прошу тебя - поедем! В крайнем случае, поможешь убедить его показаться врачам. Однажды ведь у тебя это уже получилось?
Девушка, беспомощно разведя руками, посмотрела на внимательно наблюдавшую за спором подругу. Та спокойно улыбнулась:
- Поезжай, Кенди. С... - шатенка на миг запнулась под пристальным зелёным взглядом. - С мистером Эндри побуду я. Лекарство давать ещё не скоро, через три часа. Так что не волнуйся - я справлюсь.
- Ладно, - сдалась зеленоглазка и начала одеваться. - Но, если что - пусть Джек сразу же мчится на ферму к Тому. Он знает, как срезать путь. Только проследи, чтобы он потеплее оделся?
- Я как раз для этого привёл с собой ещё одну лошадь. Это быстрая кобыла. Мчится, как ветер! Она уже осёдлана, - успокаивал Том тревожно переглянувшихся девушек, - и стоит в загоне. Так что Джек справится - он с ней знаком. Ну что, Кенди, можем ехать?
Скоро повозка выехала со двора. Посмотрев ей вслед и покачав головой, шатенка вернулась в Палату. По дороге её разобрал смех, стоило только вспомнить с каким лицом бравый ковбой уговаривал хрупкую медсестру. Всё ещё посмеиваясь, девушка склонилась над столом. На нём, рядом с лекарствами, компрессами и тёплым липовым чаем лежала аккуратно заполняемая Кенди история болезни, где девушка скрупулёзно и методично отмечала всё: и течение болезни, и выполнение назначений. Патти уже научилась разбираться в этих хитросплетениях графиков и таблиц, и сейчас она, чуть сдвинув брови, сосредоточенно проверяла время, когда следовало дать лекарство. Неожиданно сзади раздалось тихое и хриплое:
- Патти? Патти.
Резко обернувшись, девушка в тот же миг бросилась к больному. Мужчина беспокойно хмурился:
- Патти?
- Я здесь, А... - девушка, поколебавшись, взяла горячую от жара мужскую руку и прижала к своей щеке. - Альберт, я здесь. Что? Пить?
Потрескавшиеся губы слабо улыбнулись:
- Побудь рядом? Я...
Жестокий приступ кашля несколько минут сотрясал тело больного. Морщась, Альберт не смог сдержать болезненный стон. Боль была просто невыносимой. Зажмурясь, он сжал челюсти, но это всё равно оказалось сильнее его. Сквозь мутную пелену жара и раздирающей грудь боли мужчина вдруг смутно почувствовал живительную прохладу на лбу, щеках, губах. Это Патти осторожно вытирала залитое потом лицо:
- Тише, не надо разговаривать, это вредно. Я рядом, Альберт. Рядом. Вот моя рука, видишь?
Горячие пальцы слабо сжали девичью ладонь. Мужчина слегка прикоснулся к ней губами и прижал к своей щеке. Тяжело дыша, Уильям хрипло проговорил:
- Не оставляй меня, Патти... прошу...
- Никогда! - твёрдо сказала, осторожно смахивая непрошенные слезинки, девушка. - Альберт, не разговаривай. Нельзя. Лучше поспи, слышишь? Я буду рядом. Обещаю. Спи.
Вскоре больной заснул, продолжая сжимать слабыми пальцами девичью ладошку. Шатенка аккуратно протирала смоченной в холодной воде тканью покрытый испариной лоб и размышляла: "Альберт, Альберт... Да что же это со мной происходит? Сама себя не узнаю. Но, кажется, Терри всё-таки ошибся. С чего он взял, что я могу нравиться - да ещё и сильно! - мистеру Эндри? Ох, Патриция О'Брайен! Будь благоразумна и не обольщайся этими словами, сказанными им. Вполне возможно, что просто его пугает одиночество? Он так слаб! Или он в бреду из-за болезни. Кенди предупреждала, что такое бывает, и доктор Мартин тоже". Внезапно невесёлые мысли девушки прервал тихий стон больного, вдруг заметавшегося во сне:
- Патти, милая моя? Не уходи, Патти...
- Тише, тише, - успокаивала мужчину уже в открытую плачущая шатенка. - Я здесь, Альберт. Я рядом. Милый мой, хороший. Я не уйду, не волнуйся.
Горячие солёные капли падали на плечо постепенно затихающего мужчины. Кошмар, навеянный болезненным бредом, где его дорогую Патрицию уносил страшный чёрный вихрь, отступал и сквозь пелену сна он слышал её мягкий убаюкивающий шёпот:
- Милый мой, родной. Всё будет хорошо. Не волнуйся - я буду рядом. Спи.

[Syuil]

45. "Ночь будет длинной..."

Последующие дни Терри с утра до позднего вечера пропадал на репетициях. Вопреки опасениям актёра, труппа театра "Vic" приняла его тепло. Первые день, скорее по привычке, Терри смотрел на всех настороженно и напряжённо, и ждал. Ждал косых взглядов, перешёптываний за спиной, плохо завуалированных намёков на его родство с Элеонорой Бейкер. Пока в перерыве Кеннет не отозвал его в сторону и удивлённо спросил:
- Что с тобой, Терри? Я не понимаю. На прослушивании ты показывал совершенно другую игру.
- Прости, Кенн, - актёр смотрел куда-то в сторону, нервно постукивая пальцами по креслу. - Но, наверное, это просто нервы. Новый коллектив...
Похлопав парня по плечу, режиссёр с усмешкой проговорил:
- Терри, я должен сказать тебе кое-что. Не знаю, какие отношения были у тебя с коллегами в Нью-Йорке, но могу догадываться. Пойми, здесь, в этих стенах, мы живём одной семьёй, поэтому в нашем театре не задерживаются ни завистники, ни сплетники. Просто, чтобы ты успокоился: все с твоего первого дня в составе труппы знали, кто такой мистер Террус Гранчестер и на что он способен как актёр. И от этого их доброе отношение к тебе не изменилось. Так что - делай выводы!
К этой теме они больше не возвращались, а Терри очень быстро понял, что его новый друг и режиссёр сказал правду. Постепенно игра актёра стала ярче, он легко и свободно снова и снова репетировал и Гудман с удовлетворением понял, что не ошибся ни в пьесе, ни в самом актёре. Треплев Гранчестера ожил, ушла та зажатость и скованность, что мешала раскрыться с самого начала, до их доверительного разговора. Террус играючи вживался в роль, полностью отдаваясь сцене. Как он и предполагал, Кеннет планировал успеть до Рождества подготовить премьеру. Все газеты уже успели раструбить о том, что звезда Бродвея Террус Гранчестер теперь обосновался в Чикаго и остановил свой выбор на театре "Vic". Несколько раз вездесущие журналисты пытались добиться от режиссёра хоть каких-то комментариев и получить разрешение на интервью с неуловимым актёром, однако Кеннет, помня о сложностях в личной жизни Терри и его далеко не ангельском нраве, категорически отказал и в одном, и в другом:
- Господа журналисты! Прошу вас понять - сейчас идёт подготовка к премьере. Актёры устают, а мистер Гранчестер - тем более. Прошу вас набраться терпения и повременить с любыми комментариями до Рождества. После премьеры и я, и мистер Гранчестер с удовольствием ответим на ваши вопросы.
Об этом разговоре мистер Гудман откровенно рассказал актёру. Молодые люди успели подружиться, и в перерывах на репетициях Терри предпочитал беседовать с новым другом. Узнав о визите газетчиков, Гранчестер был в ярости:
- Нет, я понимаю, что стал достаточно известной персоной и о моей личной жизни горят желанием узнать все. Но, ради Бога, объясни мне, Кенн, одну вещь! Это когда-нибудь прекратиться?! Спасибо тебе за то, что отвадил их на время. Честное слово, мне сейчас не до них!
- Изменений никаких, да? - осторожно поинтересовался режиссёр.
Шатен грустно покачал головой, глядя в пол:
- Пока никаких. Черт, Кенн! Я схожу с ума от неизвестности. Даже доктор Мартин пока не может дать точный ответ - когда наступит улучшение. Все ждут с ужасом какого-то кризиса. Кенди пыталась мне объяснить, что вскоре он должен будет поправиться, но пока она постоянно пропадает около больного, я вижу её один-два раза в сутки. Правда, мне сейчас не до этих акул пера.
- Я так и подумал, - дружески похлопал по плечу актёра Кеннет. - Поэтому, ты уж прости, взял на себя смелость пообещать им наше с тобой интервью после премьеры.
- После премьеры? - синие глаза задумчиво глянули на друга. - С удовольствием! Кстати, заодно и познакомлю тебя получше с Кендис. Ну, перерыв закончился? Продолжим?
Репетиция продолжалась до позднего вечера. Все понимали, что времени на подготовку катастрофически мало, но никто не жаловался. Все хотели, чтобы пьеса имела успех, потому снова и снова актёры проигрывали проблемные места, добиваясь идеала. Поэтому с работы актёр возвращался чуть живой от усталости, а Кенди с удовольствием подшучивала над юношей:
- Терри, ты должен достаточно отдыхать! Или нам устроить дежурство и около тебя? А что? Пока Патти будет дежурить около мистера Альберта, я буду присматривать за тобой.
Но устающий до предела шатен только вяло огрызался и, поужинав, уходил в свою комнату, где едва раздевшись, без сил падал на кровать, чтобы ранним утром опять мчаться в Чикаго, на репетицию.
В этой невероятной круговерти Терри совершенно потерял счёт дням и однажды, еле двигая челюстями в отчаянной попытке не уснуть прямо над тарелкой, он поинтересовался у наблюдавшей за ним невесты:
- Джордж сегодня приезжал?
Кенди, до сих пор сидевшая, подперев рукой щеку, удивлённо вытаращилась на юношу:
- Терри, ты прости меня, но Джордж был позавчера. Я тебе говорила.
- Да? - равнодушно удивился падающий от усталости шатен, пытаясь удержать в слабых пальцах приборы. - Прости, наверное, я забыл, а как Альберт?
Пору минут Кенди понаблюдала за безнадёжным сражением Терри с вилкой и ножом и, глубоко вздохнув, встала. Подойдя к сонному юноше она решительно забрала из его пальцев приборы и почти без труда подняла его на ноги:
- Пойдём, Террус! Тебе необходим отдых, ты вымотан до предела. Я обещаю всё ещё раз рассказать тебе в твоей комнате, пока ты будешь переодеваться. Не смей так улыбаться! Я отвернусь. В отличие от некоторых, у меня нет привычки подсматривать! Идём-идём, не сопротивляйся! Теперь моя очередь позаботиться о тебе. В конце концов, мне это даже приятно.
Кенди, обхватив парня за талию, повела его в комнату. Там, отвернувшись к окну, пока актёр переодевался, она ещё раз рассказывала о визите Джорджа:
- Он приехал в обед. Привёз доктора из Чикаго, продукты, лекарства, деньги. Врач осмотрел мистера Альберта и дал такое же заключение, что и доктор Мартин. Надо сказать, тут очень пригодилась история болезни, которую я вела. Так что Джордж лишний раз убедился, что мистер Альберт - в надёжных руках. Не бурчи! Он имел все основания беспокоиться. К тому же врач подтвердил слова доктора Мартина, что тревожить переездом больного категорически нельзя. Так что надо только время от времени информировать Джорджа о состоянии мистера Альберта.
- Всё, можешь поворачиваться. Посиди со мной, Кенди, - актёр без сил опустился на подушку. - Прости, я ужасно устал. Ты мне так и не рассказала: как там Альберт?
- Без изменений, - нахмурилась девушка, присаживаясь рядом с юношей и позволяя ему взять свою руку. - Я попросила Тома и Джимми... Не хмурься, Террус Гранчестер! Все видят, как ты устаёшь. Кстати, Милли просила передать тебе рисунок. Только он у меня в комнате.
- Подарок от Милли? - губы дрогнули в слабой улыбке. - Замечательно. Я заберу его с собой завтра на репетицию, хорошо? Ты принеси его, оставь на столе, пожалуйста.
- Договорились. Так вот, сегодня ночью дежурит Джимми. Просто однажды они с Томом встретились в городе, и таким образом Джимми узнал всё. Он, между прочим, сам предложил свою помощь. На случай, если начнётся кризис.
- Мне правда жаль, - слабо шептал засыпающий актёр. - Я обещал помочь...
- Не говори глупости! - нежные руки ласково коснулись волос и лица, голос убаюкивал. - Я люблю тебя, Террус Гранчестер. А теперь - спи!
- Я так люблю тебя, Тарзан с веснушками.
Некоторое время глядя на уснувшего жениха, Кенди усмехнулась и покачала головой:
- Дались тебе мои веснушки! Вот несносный мальчишка.
Потом поправила одеяло и вышла. Вернувшись обратно через пару минут, девушка аккуратно положила на стол детский рисунок. На листе бумаги был изображён странного вида человечек: на голове торчали, изображая волосы, коричневые чёрточки, два ярко-синих кружочка вместо глаз и широкая улыбка. Человечек стоял, раскинув руки, а сверху на него падали две ярко-жёлтые полосы. Вокруг - множество всевозможных цветочков. Посмеиваясь, Кенди взяла перо и на чистом листе бумаги оставила записку:

"Терри!
Это - ты. Милли нарисовала тебя на сцене, во время премьеры, в свете софитов. Она хотела приободрить тебя. Правда, ты - красавчик? Удивительное сходство. У Милли определённо талант, согласен?
Я люблю тебя, мой Терри!
Твой Тарзан с веснушками"

Посмеиваясь, Кенди вышла из комнаты, заранее представляя себе лицо актёра, когда он увидит этот "подарок от Милли". Войдя в комнату, где она час назад оставила дежурить Патти, блондинка прошептала:
- Ну что? Температуру мерила?
- Кенди, кажется, началось, - карие глаза смотрели тревожно. - За этот час я измеряла температуру дважды.
- И?.. - у зеленоглазой медсестры вдруг по спине пробежал холод.
- Она вдруг резко упала. На три десятых, - голос подруги дрожал. - Кенди?..
- Спокойно, Патти. Иди к Джимми - отправь его к доктору Мартину, а потом завари чай: липу для мистера Альберта и мяту для нас. Нам не мешает успокоится. Патти, не смей думать о плохом! Все обойдётся.
Кенди твёрдо посмотрела на подругу, старательно скрывая дрожь в руках. От блондинки не скрылось, что между её двумя близкими друзьями рождалось новое чувство. И, хотя первое время это её ошеломляло, постепенно девушка приняла этот факт. Было видно, как бережно и ласково ухаживает за больным шатенка, да и Альберт быстрее успокаивался и не так активно сопротивлялся ни приёму лекарств, ни отчаянным попыткам девушек накормить его. Решив про себя, что два свободных молодых человека вполне способны самостоятельно разобраться в своих судьбах и чувствах, Кенди решила не вмешиваться.
Но сегодня решалось главное - победит ли молодой и сильный организм Альберта коварный недуг? Здесь было мало надежды на их явно взаимную симпатию и Кенди заранее готовилась к трудностям. Пока Патриция отсутствовала, она осторожно прикоснулась к горячему плечу:
- Мистер Альберт, вы слышите меня?
Веки слабо дрогнули, и мужчина посмотрел мутноватыми от лихорадки глазами по сторонам:
- Кенди?.. Пить...
- Сейчас Патти принесёт чай. Мистер Альберт, выслушайте меня, - смачивая в холодной воде компресс, проговорила, краснея, медсестра. - Мне надо сменить вам пижаму. Простите, но больше некому. Давайте, попробуем снять хотя бы рубашку?
Аккуратно сменив рубашку, Кенди улыбнулась:
- Как вы себя чувствуете?
- Плохо, - хрипел, задыхаясь, мужчина. - Дышать... трудно.
- Скоро все пройдёт, мистер Альберт. Скоро станет легче. А вот и чай!
В комнату, с подносом, вошла Патриция. Поставив чашки на стол, она проговорила:
- Кенди, твой чай! Я уже выпила на кухне, пока заваривала липу.
- Спасибо, дружочек мой, - Кенди ласково обняла подругу и взяла чашку с горячим напитком. - Напои, пожалуйста, мистера Альберта, он очень просил пить. А потом я ещё раз измеряю ему температуру. Скоро приедет доктор Мартин.
Пока девушки ждали врача, больной уснул. Не отрывая взгляда от покрытого испариной лица мистера Альберта, Патти судорожно вздохнула. Гладя на них обоих, Кенди чувствовала такое бессилие, но помочь ничем не могла? Она понимала, что пока не минует кризис, ни о каких прогнозах не может быть и речи, но Патти... Пока они были одни, блондинка постаралась приободрить её, внушить ей веру в то, что молодой человек вскоре поправиться. Постепенно руки у той престали дорожать, а в карих глазах поселилась вера в выздоровление молодого человека. Вскоре прибыл доктор:
- Ну-с, молодые леди. Что у нас? Кендис, отчёт!
Выслушав девушку, врач кивнул:
- Правильно сделали, что послали за мной. Да, леди, боюсь, сегодня всё решиться. Это - кризис. Так что приготовьтесь - ночь будет длинной. Давайте договоримся сразу: выполнять все мои распоряжения без пререканий, стеснений, страха. Запомните - от этого зависит не только его здоровье, но и жизнь. Приступим, леди?
Всю ночь Кенди, Патти и доктор не отходили от мистера Эндри. Он то впадал в беспамятство, то затихал. Температура падала стремительно. Больной метался в бреду:
- Патти? Где ты, Патти?..
Доктор Мартин глянул на смущённую девушку поверх очков:
- Мисс О'Брайен, не отходите от него ни на шаг! Будет звать - отзывайтесь. И не надо так уж смущаться. Смелее!
Девушка вдруг ясно услышала голос Стира:
- Патриция! Он поправиться и проживёт ещё очень и очень долго. Ты только не гони эти чувства и, прежде чем отречься от него, выслушай то, что он скажет, до конца.
Кенди с удивлением наблюдала за подругой. Сначала та смущённо покраснев, опустила взгляд. Потом вдруг, вздрогнув и побледнев, глянула расширившимися глазами на больного. Закусив губы, Патти решительно присела на край кровати и нежно прикоснулась к мечущемуся в бреду мужчине, проводя рукой по его лицу:
- Я здесь, Альберт. Я рядом.
Доктор Мартин, на секунду задумавшись, поманил Кенди:
- Мисс Эндри, выйдем на минуту?
Он торопливо вывел ошеломлённую блондинку в коридор и там, плотно прикрыв двери, просто спросил:
- Кенди, ты знаешь о чувствах мистера Эндри в отношении этой юной леди?
- Да, - пожала плечами та. - Я недавно догадалась. А что? Какое это имеет значение?
- Просто хотел выяснить, - начал темнить врач, но наткнувшись на зелёный взгляд, вздохнул. - Просто сейчас, возможно... Ну...
- Вы хотите сказать, что в бреду он может сказать что-то? Слишком личное? - поняла Кенди.
- Да. И я хотел бы не мешать пару минут. Мы можем пока набрать воды - её понадобиться очень много.
В комнате, оставшись наедине с мужчиной, Патти снова и снова отзывалась на зов. От мучительного бессилия по лицу катились слёзы. Не опасаясь того, что её может услышать кто-то, кроме Альберта, она тихо шептала:
- Альберт, как хорошо, что ты сейчас меня не слышишь. А если и слышишь, то, скорее всего, не запомнишь мои слова. Ты стал мне так дорог! Я не смогу без тебя, милый мой! Ты только поправляйся, хорошо?
Больной вновь заметался в бреду. Этот жуткий кошмар повторялся снова и снова: чёрный туман, с багровым отсветом по краям, подползал к ногам стоявшей девушки и вдруг, превратившись в смерч, подхватывал её, унося от него в какую-то ужасную пропасть, полную глухой черноты. Как ни старался Альберт, все его попытки удержать, вырвать любимую из цепких когтей этого туманного монстра не удавались:
- Нет? Не надо! Не отдам... Она - моя! Моя Патти... Моя любовь... Я её не отдам! Патти, не бросай меня!.. Патти?
И её голос, мягкий и нежный, снова проник в его сознание. Как лучик солнца сквозь чёрные тучи мучительного бреда, окутавшие его рассудок:
- Я здесь. Я никуда не уйду, Альберт. Милый мой, родной! Я всегда буду с тобой, слышишь?

[Syuil]

46. "Я уверена. А ты?"

Утром Терри так и не увидел свою очаровательную медсестру. Проснувшись, юноша сразу же заметил оставленный на столе рисунок. Застегивая рубашку, он бегло прочитал записку и уставился на детское творчество:
- Да уж... Ну, спасибо тебе, Милли! Вот только в театр я это не возьму. Не хочу сорвать репетицию, потому что Кенн будет хохотать до слез. М-да. А я, наивный, считал свою внешность вполне приятной.
Но наивная детская попытка приободрить удалась - на кухню Гранчестер вошел, посмеиваясь. Вежливо поздоровавшись с хозяйничавшими там женщинами, молодой человек присел за стол. На его беспокойный вопрос мисс Пони со вздохом ответила:
- Ночью у мистера Эндри случился кризис. Они вместе с доктором Мартином не отходили от него ни на минуту. Хотя, нет! Террус, Кенди на несколько минут все же выходила, чтобы сменить воду. И попросила меня передать, чтобы ты спокойно ехал на репетицию.
- "Спокойно"??! - ошеломленно вытаращился тот. - Но, мисс Пони, как она это себе представляет?! Я ведь тоже тревожусь об Альберте.
- С ним все в порядке, - все резко обернулись на голос. На кухню входила Патти. В глаза бросалась и ее бледность, и усталый вид. Но карие глаза светились радостью.
- Патриция, не томи нас! - взмолилась сестра Мария. - Пойми, как все мы волнуемся.
Девушка тяжело опустилась на табурет и подперла голову рукой:
- Мисс Пони, если Вас это не затруднит, заварите мяту. Побольше. А с мистером Альбертом все в порядке. Кризис миновал. Теперь он пойдет на поправку. Сейчас доктор Мартин и Кенди с ним, а меня попросили принести чай. Он должен много пить. Терри, кстати! Кенди велела передать, что унылый вид актера не красит. Прости, она настояла. Правда, еще добавила что-то совсем странное про твое сходство с портретом, но я не очень поняла.
- Значит "унылый вид"? - неожиданно весело рассмеялся актер. - И мое сходство с портретом? Хорошо, я это запомню! "Унылый вид". Ну, если она начала шутить, значит с Альбертом все в порядке. Но портрет я ей все равно припомню! Только, Патти, не выдавай меня, ладно?
Устало улыбающаяся девушка отмахнулась:
- Не выдам! Но только вечером на обратном пути заедь, пожалуйста, к Эндри. Сообщи новости Джорджу. А мне пора назад.
Окрыленный этой новостью, Терри умчался в театр. В здание он почти вбежал и тут же столкнулся с режиссером:
- Гранчестер! Какое счастье видеть тебя в таком расположении духа. Ты сегодня рановато - до репетиции еще почти полчаса. Я как раз собрался выпить кофе. Составишь мне компанию?
И молодые люди направились в кабинет мистера Гудмана. Там, разлив по чашкам горячий ароматный напиток, молодой драматург расположился в кресле рядом с актером. Некоторое время они молча пили кофе. Кеннет внимательно наблюдал за шатеном: он уже привык к тому, что юноша был очень замкнут и с трудом впускал в личное пространство посторонних. Но сегодня режиссер сразу заметил, что у его друга что-то произошло. Наконец, актер просиял:
- Моему другу стало лучше! Сегодня ночью был кризис. Но врач сказал, что теперь он точно поправится.
- Правда? - искренне обрадовался Кеннет. - Слава Богу! Я так рад.
- Спасибо, Кенн. Просто гора с плеч! - вздыхал актер, допивая кофе. - Я сегодня готов репетировать до бесконечности! Хотя, постой? Мне непременно надо вечером успеть в одно место. Но, кажется, уже пора? Кстати, Кенн, все хотел спросить? Ты что, всерьез надеешься успеть к Рождеству?
- Конечно! - удивился Гудман. - Времени у нас полно: почти три недели. Костюмеры и декораторы уже давно трудятся. С того самого дня, как мы определились с пьесой. Так что успеем, не волнуйся! А на репетицию действительно пора!
И молодые люди, продолжая увлеченно обсуждать подготовку к премьере, направились в зал, где их уже ожидали все остальные актеры. Вечером Терри заехал в резиденцию Эндри и сообщил утренние новости Джорджу. Предварительно извинившись за задержку из-за утренней репетиции.
- Благодарю, мистер Гранчестер, это действительно великолепная новость. Передайте мисс Кендис, что я заеду в среду или четверг. Пусть подготовит список всего, что может понадобиться мистеру Эндри, а я завтра пришлю курьера, - попросил Джордж.
- Хорошо, я все передам. А список могу завести лично, перед репетицией, - предложил Терри и, договорившись о времени, поехал в дом Пони.
А в детском приюте в этот день царила радость. Все: и дети, и взрослые - радовались улучшению самочувствия мистера Эндри. И, хотя он был все еще очень слаб после кризиса, но осмотревший его перед отъездом доктор Мартин с удовлетворением подтвердил, что мистер Альберт вскоре поправиться. Выпив кофе, повеселевший врач уехал в больницу. Напоследок оставив распоряжения относительно ухода за пациентом. Патти твердо настояла, чтобы первой отдыхать отправилась Кенди. Немного поспорив, та сдалась:
- Хорошо, Патти. Но в час дня, после обеда я тебя сменю. Тебе тоже нужен отдых.
И, уже выходя их столовой, где девушки спешно завтракали после отъезда доктора Мартина, зеленоглазая хулиганка улыбнулась, пряча озорные искры:
- Напомни ему, что улучшение его самочувствия еще не означает, что можно вставать и отказываться от еды. Тебя он точно послушает! И даже не будет спорить. Я знаю.
И, уже откровенно хихикая, выскочила в коридор. Демонстративно не замечая, как ее подруга, уперев руки в бедра, старательно хмурится. Хотя в глубине карих глаз танцуют такие же озорные и счастливые огоньки.
Убрав со стола, Патриция направилась в Палату. По дороге она заглянула к мисс Пони и поинтересовалась:
- Вам будет нужна моя помощь в обед?
- Спасибо, девочка моя, - добрые глаза смотрели сквозь стекла очков с пониманием и теплотой. - Я справлюсь сама. А как только обед будет готов - пришлю кого-то из детей. Для мистера Эндри сварить бульон? Хорошо, не беспокойся.
И, успокоившись, Патти направилась дальше. Зайдя в комнату, она подошла к дремавшему мужчине. Склонившись, девушка осторожно промокнула чуть влажный лоб. После трудной ночи, полной тревоги и леденящего ужаса, ей хотелось побыть еще хоть немного наедине с молодым человеком. Ей просто необходимо было подумать. Разобраться в себе, в своих новых чувствах и ощущениях, в произошедшем ночью. После того, как доктор Мартин на несколько минут вывел Кенди из комнаты, Альберт еще несколько раз начинал метаться в бреду. Снова и снова он отчаянно звал девушку, умолял не бросать его одного, и с потрескавшихся губ сквозь хрипы и болезненный стон срывалось тихое "Люблю". Когда шатенка услышала это в первый раз, то решила, что ей показалось. Но больной, задыхаясь, повторял и повторял, как молитву, как заклинание:
- Люблю. Люблю!
Патти все еще, скорее по инерции, сопротивлялась новому чувству, боясь этих необычных ощущений. Ей казалось это неправильным. В лице мистера Эндри она привыкла видеть приемного отца, опекуна своей белокурой подруги. Вот и сейчас, привычно вытирая чуть влажный лоб, она раздумывала: "Ох, Патриция, прекрати немедленно. Не смей воспринимать его слова всерьез! У него ночью был кризис, он бредил. Да! Это был просто бред больного. Вряд ли что-то большее. И скорее всего, когда Альберт полностью поправиться, то даже не вспомнит эти слова. Кто ты для него? Всего-навсего подруга его приемной дочери, не больше". Глубоко задумавшись, не заметила внимательный нежный взгляд, следивший за ней. Альберт, проснувшись, чувствовал некоторое улучшение. Дышать было уже не так больно, перед глазами не плыло, голова была на удивление ясной. Глядя на сосредоточенное лицо девушки, молодой человек чуть заметно улыбнулся: "Серьезная какая! Милая моя. А что случилось? Почему она плачет?!". Уильям слегка нахмурился и хрипло поинтересовался:
- Патти, почему ты плачешь?
Охнув от неожиданности, девушка несколько секунд смотрела в глаза цвета неба. Потом, покраснев, опустила взгляд и торопливо смахнула бегущие по щекам слезинки:
- Вам показалось, мистер Альберт?
- Да? - удивился тот. - Возможно. Но я уверен: мне не показалось, что за последние дни мы успели перейти на "ты" и избавились от "мистера". Или я ошибся, Патриция?
Молодой человек испытывающее смотрел на девушку. А та, закусив губы и отступив на пару шагов назад, с трудом сдерживала рвущиеся на волю эмоции. Пока Альберт спал, ей было легко взять их под контроль. Но сейчас, под его прямым взглядом, она стремительно теряла эту власть. Патти никак не могла справиться с собой. Выдержка изменила ей, стоило лишь услышать этот, ставший родным голос. А мужчина, вдруг испугавшись ее молчания, предпринял попытку приподняться на локтях:
- Ответь мне, Патти. Не молчи!
Побелев, девушка бросилась к нему:
- Не вставай! Тебе же нельзя! Это вредно.
Нежные девичьи ладони опустились на мужские плечи, нажимая на них мягко, но уверенно. Испуганные карие глаза смотрели с такой обжигающей душу тревогой. Альберт, не отрываясь, смотрел и не мог оторваться от этого глубокого взгляда. Протянув руку, он нежно прикоснулся к бледной щеке, осторожно стирая последние слезинки:
- Не буду, не буду! Только не плачь, Патти. Прошу тебя, милая моя... - он вдруг запнулся, будто налетев на стену своих внутренних запретов. - Прости, я не должен был этого говорить.
Тяжело вздохнув, Уильям отвернулся от девушки. Мысленно он ругал сам себя: "О чем, интересно, ты думаешь?! То, что эта девочка тут - объясняется предельно просто. Она не могла оставить Кендис одну. И, как настоящая подруга, делила с ней все тревоги и заботы. А ты уже возомнил себе невесть что. Все, Уильям Альберт Эндри, помечтал - и хватит! Болезнь отступает, а вместе с ней - и эти чудесные минуты рядом с моей Патти. Как странно! Только сейчас я осознал, что сердце перестало замирать в присутствии Кенди. Еще совсем недавно мне казалось, что в моем сердце продолжают теплится чувства к этой кудрявой непоседе. Но вот что-то произошло, и я понял одну интересную вещь: оказывается, сам того не понимая, я уже давно отпустил ее из своего сердца. И теперь в нем навек поселилась это строгое и застенчивое кареглазое чудо. Но я должен держать свои чувства в тайне. Хотя... Этой ночью мне было очень плохо. Доктор Мартин сказал, что был кризис. И, вполне вероятно, что в бреду я выдал сам себя. Что ж, тем хуже для меня. Зачем я ей? Она до сих пор любит и ждет Алистера". На подушку скатилась одна-единственная слезинка. И мужчина проговорил, не оборачиваясь и с трудом сдерживая свои эмоции:
- Извини меня, Патти. Я не должен был... Забудь! Этого больше не повторится, обещаю.
Мысленно он уже простился с девушкой, дав сам себе слово не посягать на ее покой. Тем неожиданнее прозвучали ее слова, заставившие резко обернуться.
- Почему?! Почему, Альберт? - девичий голос дрожал от вырвавшихся эмоций. - Это потому, что я - подруга Кенди, да? Твоей приемной дочери? Поэтому? Я понимаю, но... Но если я не хочу забывать?! Если я не смогу забыть? Ты, конечно не помнишь свои слова? Все равно! Я их буду помнить. И еще - тебе не за что извиняться, правда.
На удивленного, растерянного мужчину смотрели самые любимые карие глаза. По щекам скатывались, обгоняя друг друга, слезинки. Но ее дрожащие губы улыбались. Отчаянно и как никогда нежно. Не до конца веря сам себе, Альберт слабо улыбнулся в ответ:
- Нет, кое-что я помню. Но, Патти, ты - уверена? А как же...
К его губам прижался соленый от вытертых слез пальчик и тихий шепот прошелестел около уха:
- Тс-с-с! Я уверена. Как никогда. А ты?
Впервые Патти смотрела в его глаза так близко и открыто. Альберт, мысленно послав все предрассудки ко всем чертям, произнес, растворяясь в этом карем взгляде:
- Позже я, возможно, пожалею о своих словах? Но я должен сказать тебя кое-что.
Поколебавшись несколько томительных секунд, он взглянул прямо в ее глаза, ждущие и умоляющие:
- Я люблю тебя, Патти. Люблю! И если у меня есть хоть один крохотный шанс?
Легкое, почти невесомое прикосновение девичьих губ к его виску. И горячий шепот, словно летний ветер:
- Есть. Я... Я, кажется, тоже, Альберт. Я тоже.

[Syuil]

Приношу свои извинения за такую задержку)))

[Елена7146]

Я не сомневалась, что продолжение будет, поэтому вкладку в телефоне даже не закрывала спасибо, что оставила мистера Альберта в живых , столько переживаний за его здоровье. Мне нравится, жду новых глав

[Syuil]

47. Все возвращается... Почти)

Когда Кенди зашла сменить подругу, то ей открылась занимательная картина. Сидя рядом с Альбертом на кровати и не отнимая своих рук из его нежных пальцев, Патти о чем-то увлеченно рассказывала. Мужчина с улыбкой слушал девушку, голубые глаза смеялись. Но вот дверь неосторожно скрипнула и оба обернулись. В следующую секунду девушка уже стояла, смущенно опустив взгляд
- Кенди? А что, уже обед? - удивленно взлетели брови над карими глазами.
- Да, - весело улыбалась та. - Я решила зайти перед обедом - проверить, как себя чувствует наш пациент. Ну так, дорогой мистер Альберт, как Ваше самочувствие?
Мужчина подозрительно уставился на приемную дочь, которая смотрела на него невинными зелеными глазами. Он слишком хорошо знал свою подопечную, чтобы суметь рассмотреть спрятанные за ресницами озорные всполохи. Переглянувшись с Патрицией, он пожал плечами:
- Лучше, чем вчера. Но, знаешь, Кендис, а я ведь тоже хочу поинтересоваться насчет обеда. Что это вы обе так смотрите? Я действительно голоден!..
Мисс Эндри, прижав ладони к щекам, смотрела широко открытыми глазами то на молодого человека, то на подругу. А та, тоже удивленная, несмело уточнила:
- "Голоден"? А... Мистер Альберт, Вы...
Но ей не дала договорить зеленоглазая задира, которая весело фыркнула:
- Ох, Патти! Может, хватит уже? У тебя никогда не получалось притворяться. Да-да! И не надо смотреть на меня такими глазами. Я ведь все давно поняла.
Сложив руки на груди и чуть прищурившись, Кенди несколько секунд смотрела на друзей. Смущенная, покрасневшая Патриция с опущенными глазами стоит рядом с кроватью и не знает, куда деть собственные руки. Не менее смущенный, а от того такой трогательно-растерянный Альберт. Наконец, медсестра весело улыбнулась и порывисто обняла изумленную подругу:
- Не стоит так смущаться, друзья мои. Я так за вас рада! Только учтите, мистер Альберт: я не позволю Вам обидеть мою дорогую Патти! Она давно уже так не улыбалась. Могу даже пообещать не открывать вашу общую тайну. Ладно, я пойду пока обедать. А потом принесу обед и вам. Вы ведь еще немного подождете?
И, тихонько посмеиваясь, зеленоглазая хулиганка, вылизнула в коридор. Переглянувшись, Патти и Альберт облегченно рассмеялись:
- Ну вот, а ты волновалась! Ты ведь зайдешь вечером?
- Перед ужином, - пообещала Патти. - Ну, а как ты думал?! Конечно, мне было не по себе. Кенди, бесспорно, замечательный человек и хорошая подруга, но...
И Патриция пожала плечами. Альберт, чуть нахмурясь, поинтересовался:
- А если бы она... Ну... Если бы ее реакция все-таки оказалась другой?
Немного подумав, девушка глухо проговорила, опустив глаза:
- Ну что ж... Тогда мне было бы очень больно потерять одновременно лучшую подругу и любимого. Ведь тогда бы тебе...
- Мне было бы поначалу сложно. Лгать, - твердо перебил ее мужчина. - Но, думаю, что со временем и не без помощи нашего общего друга (а Терри, я уверен, приложил бы максимум усилий, чтобы помочь нам) она бы смирилась. Патриция, я уже достаточно взрослый мальчик, - недобро ухмыльнулся блондин, - чтобы обращать внимание на сомнительное мнение окружающих. На этот счет у меня всегда свое собственное. Пусть среди этих людей окажется даже и Кендис. Я только хочу знать: ты твердо все решила? Пойми, Патти, не хочется, чтобы все выглядело, будто я... - Альберт мучительно искал и не мог подобрать слова.
Девушка чуть заметно улыбнулась и провела рукой по его щеке:
- Успокойся, пожалуйста. И, во-первых, тебе еще вредно так много говорить. Я же вижу, что тебе немного больно. И даже не пытайся возразить! Во-вторых, я тебе сразу честно рассказала, почему и благодаря кому смогла признаться в первую очередь самой себе в тех чувствах, что начала испытывать к тебе. И, наконец, в-третьих. Но сначала, Альберт, пообещай мне больше не возвращаться к этой теме!
- Обещаю, - в голубых глазах смешивались удивление и почти мальчишеское веселье.
- Так вот. Я не смогу уже без тебя. И мне будет гораздо сложнее. Не понимаешь? А ты взгляни на нас под другим углом и ответь мне: что подумают и скажут об этом Арчибальд, его родители и весь многочисленный род Эндри?
Альберт помрачнел. Он уже задумывался об этом и отчетливо понимал, что так называемое "высшее общество" непременно осудит девушку. Хотя и со дня гибели Алистера прошел год, да и помолвлены молодые люди не были. Но молва уже успела назвать их женихом и невестой. Но Уильям уже успел все решить и не собирался отступать. Он хотел возразить, но натолкнувшись на строгий взгляд, произнес тихо, сквозь зубы:
- Я все решу сам, Патти. Не волнуйся!
Повисла тяжелая тишина. Но тут затянувшуюся паузу нарушил деликатный стук в двери. Патриция легко встала и, ласково сжав мужскую ладонь, пошла открывать со словами:
- Это, наверное, Кенди с нашим обедом.
И верно, в комнату с подносом, заставленным тарелками, входила золотоволоса медсестра. Аккуратно поставив свою ношу на стол, она обернулась:
- Патти, мне сейчас понадобиться твоя помощь. Мистер Альберт, сейчас я принесу несколько подушек и мы попробуем очень осторожно сесть. Подождите минутку!
Зеленоглазый вихрь унесся из комнаты и почти сразу же вернулся обратно, пыхтя под тяжестью нескольких подушек. Бросив их на табурет рядом с постелью больного, девушка облегченно вздохнула, вытирая вспотевший лоб:
- Ох, думала, не донесу! Так вот, Патти: становись с другой стороны кровати, будешь страховать нашего пациента с той стороны, а я - с этой. Поддерживай его за плечо и спину. Теперь Вы, мистер Альберт. Очень медленно, не спеша начинайте приподниматься. Если вдруг станет хоть немного больно дышать - сразу ложитесь. Но опять же - осторожно и без резких движений. Патти, дружочек мой, ты готова? А Вы, мистер Альберт? Отлично. Начали?
Медленно молодой мужчина приподнимался. Две девушки напряженно следили за выражением его лица, поддерживая его за плечи. Наконец он уже почти сел, опираясь на подрагивающие руки. Кенди быстро подложила под его спину подушки. Тяжело дыша, Альберт опустился на них. Теперь он полулежал в кровати, опираясь спиной на подушки. Нахмурясь, Кенди промокнула выступивший пот и беспокойно глянула на подругу. Та ее поняла без слов и осторожно поинтересовалась, с тревогой глядя на бледного парня с закрытыми глазами:
-Альберт? Все в порядке? Не пугай меня! Ну же, не молчи, прошу тебя! Очень больно, да?
Не открывая глаз, тот отрицательно помотал головой:
- Нет, просто слабость... невероятная. Сейчас, леди. Дайте мне пару минут?
Медленно дыша, он внимательно прислушивался к себе: дышать было легче, но от ужасной слабости все кружилось. Альберт глянул на волнующуюся медсестру, тихо уточнил:
- Кенди? только честно! Это вообще нормально - такая слабость?
- Вполне! - облегченно выдохнув, уверяла его улыбающаяся девушка. - После такой болезни, да еще и только первые сутки после кризиса... Вы, мистер Альберт, слишком многого хотите потребовать от своего организма! Но, а в остальном? Дышать не больно?
- Нет, - бледные губы слабо улыбнулись. - Так что там с обедом? Он будет или нет?
И все трое с видимым облегчением рассмеялись. После обеда дежурить осталась Кенди, а Патти унесла посуду и отправилась отдыхать. Девушки договорились, что сменятся перед ужином, когда после репетиции вернется Террус. Альберт и Кенди еще немного побеседовали, но вскоре усталость взяла свое и мужчина уснул. Уложить его было не легче, чем попытаться приподнять. Молодой человек уже порядком устал постоянно лежать и протестовал против "лежачего положения". Но, прислушавшись к справедливым доводам медсестры, что спать сидя - не очень удобно, Уильям лег. Глядя на уснувшего друга, девушка погрузилась в мысли: "А Терри теперь ведь уедет? Почти наверняка. Ему так ближе к театру, больше времени будет оставаться на сон. Он в последнее время чудовищно устает. Такими темпами Террус окажется не на премьере в главной роли, а в больнице в качестве пациента. Я должна с ним поговорить". До самого вечера Кенди старательно подбирала слова, но так и не придумала, как и о чем говорить. Девушка так увлеклась, что совершенно не заметила, как стемнело. В дверь постучали. Вздрогнув, блондинка вынырнула из своих мыслей и открыла дверь:
- Терри? Входи, пожалуйста.
- Добрый вечера, - юноша нерешительно вошел. - Как он?
- В порядке, - зеленые глаза сияли. - А я скучала. Как прошла репетиция?
Кенди, помня о своем обещании, осторожно приблизилась к шатену. Он колебался всего мгновение. После которого, призывно раскрыв объятия, чуть слышно прошептал:
- Я тоже скучал. Иди ко мне, моя Веснушка?
Дважды повторять девушке не пришлось. Сильные нежные руки прижали ее, согревая и успокаивая. Едва ощутимо коснувшись губами девичьего лба, Терри пробормотал:
- Все отлично. Немного устал. Как Альберт?
Кенди взглянула снизу вверх, утопая в синем океане. Тонкие пальцы ласково прикоснулись к щеке:
- Он поправляется. Ты уже ужинал?
Юноша отрицательно мотнул головой:
- Нет. Я сразу зашел к тебе. Кенди, я хотел поговорить...
- После ужина, Гранчестер, - раздался чуть насмешливый голос. - Иди сюда, мистер Великий актер.
Синие глаза вспыхнули и вопросительно глянули на девушку. Легко подтолкнув актера, Кенди произнесла:
- Только не долго! И не позволяй ему много разговаривать, Террус. А я пока пойду, разбужу Патти.
И девушка вышла, оставив друзей наедине. Присев на край кровати, Гранчестер тепло улыбнулся:
- Ну, ты молодец, Альберт! Только в следующий раз, уж будь любезен, предупреди хотя бы меня, когда решишь поиграть со смертью. Заставил ты нас поволноваться! Но самое главное, что ты поправляешься. А теперь, когда мы одни... Только честно! Как все-таки ты себя чувствуешь?
- Помоги мне сначала, пожалуйста, сесть. Чертовски надоело лежать!.. Спасибо. Нормально я себя чувствую. Слабость невероятная. Да и дышать еще немного больно, - признавался Альберт. - А в целом - лучше. Кстати, я хочу поблагодарить тебя.
- За что это??? - оторопел Терри, хлопая глазами.
- Что не бросил девочек. Не хмурься и дай мне договорить. А не то скоро вернется твое зеленоглазое сокровище. Да еще и не одна. А примутся тогда вдвоем с Патрицией ругать нас. Причем, учти, тебе влетит больше, - хитро прищурился довольный Альберт.
- Это еще почему? - с удовольствием включился в предложенную игру синеглазый хулиган.
- А меня нельзя ругать - я болен. И только сутки, как после кризиса. Так что весь их праведный гнев достанется... Угадай кому? Так что лучше расскажи мне - что там с пьесой?
И актер с удовольствием принялся делиться последними новостями о театре, репетициях, своей новой дружбе с молодым режиссером. На тот момент, когда в комнату вошли с подносом Кенди и Патти, там звенел задорный смех. Все еще посмеиваясь, Терри встал и тепло попрощался:
- До завтра, Альберт! Я зайду к тебе утром?
- Конечно, а список я сейчас подготовлю. Да, и захвати рисунок - я должен это видеть! - подмигнул блондин, откровенно развлекаясь возмущением друга. Впрочем, не очень достоверным.
После ужина прибыл доктор Мартин. Осмотрев пациента, он решительно снял дежурство, посоветовав лишь каждые четыре часа измерять температуру и пульс:
- Кендис, мистер Эндри уже не нуждается в круглосуточном наблюдении. Поэтому, завтра я жду Вас, юная леди, в больнице. Наши пациенты заскучали без их любимой медсестры. А мисс О'Брайен вполне справится самостоятельно. Кстати, мисс О'Брайен, Вы не думали о медицинской карьере? Думаю, у Вас бы это получилось.
Смущенно покраснев, та призналась:
- Я раньше собиралась поступать в педагогический университет, чтобы получить диплом учителя. Но теперь, думаю воспользоваться Вашей идеей. К тому же Кенди обещала мне помочь. А Вы уверены, что у меня выйдет?
- Конечно! Кендис Вас проинструктирует насчет ухода за больным. Ну, до завтра, леди, мистер Эндри!
И пожилой мужчина, попрощавшись, уехал. После ужина Альберт попросил Патти принеси ему бумагу и чернила, чтобы написать список для Джорджа. А Кенди вышла и направилась в комнату Терри для разговора. Постучав и услышав приглашение войти, она открыла двери. Молодой человек собирал чемодан. Оглянувшись, он жестом предложил девушке присесть:
- Выслушай меня! Кенди, с завтрашнего дня я возвращаюсь в Чикаго. Альберту уже лучше, в этом я убедился лично. Так что пришло мне время покинуть этот гостеприимный дом. Прости, но я так уже решил.
Пару секунд он виновато смотрел на откровенно расстроенную любимую. В голове у Кенди металась отчаянная мысль: "Он сам все понял и принял решение. Мальчик мой... Как ему нелегко дались эти слова. Он видит мой расстроенный вид и от этого чувствует себя виноватым". Наконец, взяв себя в руки, девушка произнесла:
- Я понимаю. Тебе так будет ближе к театру. В последнее время ты выглядел очень уставшим. Я действительно понимаю, Терри. Только ты пообещай мне, что будешь приезжать хоть раз в неделю?!
- Обещаю, мой ангел с веснушками. Попрощайся за меня с Милли и остальными - я уеду очень рано. Ох, Кенди! - молодой человек удрученно вздохнул, глядя на соленые капли, срывающиеся с ресниц. - Ну, не плачь, прошу тебя! Ты ведь и сама все понимаешь?
- Да, - грустно кивнула блондинка, не пряча слез. - Просто я так привыкла уже к тому, что ты рядом. Близко.
Ласково обняв всхлипывающую девушку, Терри шептал ей о любви. Согревая и нежа вздрагивающие плечи, он вытирал слезы с любимых веснушек. Наконец, Кенди начала успокаиваться и теперь просто горько вздыхала, прижимаясь к горячему юношескому телу. Терри чуть ощутимо прикоснулся губами к виску около родных завитков:
- Обещаешь больше не плакать?
- Обещаю, - вздохнула Кенди и вдруг, вспомнив, радостно заглянула в родные глаза цвета океана. - Ох, Терри! Что я тебе сейчас расскажу! Знаешь, а ведь ты оказался прав относительно Альберта и Патти.

[Syuil]

48. "В гости, часам к семи..."

Рано утром Террус покинул дом Пони. Первым делом он завез в квартиру свои вещи и сразу же отправился в резиденцию Эндри. Протягивая Джорджу конверт и ключи, он произнес:
- Вот, мистер Джордж. Альберт просил предать Вам этот список. Я с сегодняшнего дня возвращаюсь в Чикаго. Мистер Эндри чувствует себя лучше, так что...
- Мистер Гранчестер, а в выходные?..
- Я планирую навестить их в субботу. Так что если что-то надо передать, я могу.
- Я подготовлю деньги и продукты для дома Пони. Зайдите в субботу утром.
- Спасибо, мистер Джордж. Я зайду рано утром в субботу. Всего доброго! До свидания.
И молодой человек отправился в театр. Терри шел, прикрыв лицо шафом и низко надвинув козырек кепки. Обходя ранних прохожих, он думал. Вспоминал все эти дни, прожитые в доме Пони, рядом с его дорогим Тарзаном с веснушками. Юноша уже тосковал. Опыт недавней разлуки породил новый, пока еще смутный, страх - потерять Кенди снова. Актер подул на замерзшие руки: "Как холодно... надо было найти экипаж. Нет, вздумалось пройтись! Да, Гранчестер, признайся честно хотя бы сам себе, что до смерти боишься опять разлучиться с Кенди, потерять ее. Но так было действительно лучше. Ведь я прав?.. Во-первых, до премьеры - меньше трех недель. И лишний час на отдых - это уже просто необходимость. Во-вторых, хм... во-вторых, меньше соблазна поцеловать ее. В последнее время только бесконечные репетиции, выматывающие до предела, помогали контролировать себя. Так что для нас обоих лучше будет ведется немного реже. Хотя? Кого я пытаюсь обмануть?! Я не могу без нее дышать! Каждый час вдали от нее - это день. Бесконечно длинный, тоскливый день. Я так хочу быть рядом с ней. Чувствовать ее нежность, ее любовь. Дышать с ней одним воздухом, вдыхать ее запах, этот волшебный аромат полевых цветов. Черт! В конце концов, я хочу ощутить в своих руках ее тело. Хочу целовать и ласкать свою любимую девочку. Хочу... Так, Гранчестер, стоп-стоп-стоп. Остановись! До свадьбы - почти полгода. Если ничего не измениться. После премьеры, чтобы отвлечься, все силы - на подготовку свадьбы. Кенди упиралась, конечно, но... Наша с ней свадьба должна быть идеальной. Кстати, об идеалах! Пора бы повидаться со своим будущим родственником! Из-за болезни Альберта мы давненько не встречались с Арчи. Он, должно быть, решил, что я ему померещился! Или приснился". Посмеиваясь, Терри зашел на ближайшую почту и отправил на имя Арчибальда телеграмму:

"Корнуэлл!
Ты меня еще помнишь? Приглашаю тебя завтра в гости, часам к семи вечера. Если можешь, приходи один.
Т. Гранчестер"

И, удовлетворенный, актер поспешил в театр. После репетиции, едва передвигая ноги от усталости, он зашел в ближайшее кафе. Заказав легкий ужин, молодой человек облокотился на стол и переплел пальцы. Устало опустил голову на руки и глядя перед собой, Терри тяжело вздохнул: "Господи, как же я устал. Завтра надо не забыть попросить Кенна немного сократить репетицию. Мне просто необходимо встретиться с Корнуэллом. Нам надо обсудить подготовку к нашим свадьбам". Поужинав, актер расплатился и медленно побрел по улице домой. В морозном воздухе кружился снег. Вечерние улицы освещались неверным светом фонарей. Терри шел, глядя под ноги, как будто что-то искал и никак не мог найти. На сердце отчего-то вдруг стало тяжело и тоскливо. Полузабытое чувство безысходности и одиночества затопило душу. В голове ворочались тяжелые, как камни, мысли: "Такой же снег падал и в ту ночь. Была жуткая метель, а она... Такая хрупкая и беззащитная среди ледяного ветра и черной пустоты. Хотелось укрыть, заслонить ее от всего. А вместо этого я... Никогда себе этого не прощу! Я должен был удержать ее, остановить, переубедить. А вместо этого, как последний болван, смотрел ей вслед из окна палаты Сюзанны. А потом искал виновных в раздирающей на части жуткой боли. Странно. С чего это вдруг в голову полезли такие мысли? Ведь сейчас - все хорошо? Мы вместе, и вскоре поженимся. Никто и ничто не сможет больше разлучить нас! Просто идет снег. Просто зимний холод. А впереди - долгая одинокая ночь. Возможно, что без сна. И эта старая знакомая боль. И тоска. Кенди, любовь моя! Я уже невыносимо скучаю без твоего звонкого смеха, без озорных искр в таких невероятных изумрудных глазах. Как ты там, девочка моя? Я так люблю тебя, мой нежный ангел с веснушками!"
Раздумывая таким образом, Терри незаметно для себя добрел до дома. Поднявшись в квартиру, он запер двери и прислонился к стене. Квартира тонула в полумраке. И эта темнота внушила вдруг почти детский страх. Тряхнув головой и разгоняя это наваждение, Гранчестер зажег свет. Переоделся, завел будильник. Погасил лампу. В полутьме дошел до кровати и почти рухнул на подушку. Усталый взгляд зацепился за портрет на прикроватной тумбочке. Последней связной мыслью в засыпающем сознании мелькнуло: "Сладких снов, любовь моя"
Утро, неожиданно солнечное, ворвалось сквозь неплотно задернутые занавески. Солнечные лучи скользнули по полу, перепрыгнули деревянную спинку кровати и бесцеремонно засуетились на лице спящего юноши. Молодой человек нахмурился, что-то недовольно буркнул и закрыл лицо рукой. Потом вздохнул и, прищурившись, приоткрыл один глаз. Синий взгляд скользнул в сторону часов и по комнате пронесся полный горького разочарования стон:
- Проклятье! Чуть не проспал. Ну вот что опять с этим чертовым будильником?! О-о-о!!!
Терри вскочил и заметался по комнате, пытаясь одновременно одеваться и застилать кровать. Потом, одумавшись, спокойно убрал кровать и поспешил в душ. Через время, уже одетый, Гранчестер варил кофе. Беглый взгляд на часы - и вот уже неугомонный актер умчался в театр. Первым делом шатен заглянул к режиссеру:
- Кенн, доброе утро! Есть минута?
- Да, Терри, заходи, - мужчина, пряча улыбку, внимательно оглядел друга. - Что у тебя произошло? Отчего ты такой взъерошенный? Опять проспал?
- Идиотский будильник сломался! - жаловался Гранчестер весело хохочущему другу. - Не смешно! Если бы я вчера плотно закрыл шторы - то почти наверняка проспал бы. Но, Кенн, я к тебе с просьбой.
- Что-то серьезное? - тревожно подался вперед мистер Гудман.
- Нет, ничего! - успокоил его шатен. - Просто мне сегодня очень надо успеть к семи часам на одну встречу. Я бы не стал просить, но это действительно очень важно. Понимаешь, весь этот процесс подготовки к свадьбе из-за болезни друга вышел из-под контроля. И я хотел встретиться с будущим родственником, чтобы обсудить это.
- К семи? - задумался режиссер. - Ну, думаю, что в шесть ты можешь быть свободен. Пожалуй, сегодня мы немного сократим репетицию. Хватит тебе времени подготовиться? Вот и отлично. Ну, готов репетировать?
- Спрашиваешь! - довольно улыбнулся актер. - С чего начнем сегодня?
И молодые люди заторопились в зал. Весь день Терри на полную силу выкладывался на сцене. И очень удивился, когда режиссер вдруг объявил:
- Леди и джентльмены, на сегодня - все! Благодарю всех за прекрасную работу. Завтра жду к девяти и прошу не опаздывать. А сейчас все могут быть свободны. Видит Бог, мы заслуживаем немного отдыха.
Терри, наскоро приведи себя в порядок, заторопился на выход. Молодой человек планировал успеть зайти в магазин, чтобы купить какие-нибудь продукты. Вскоре, нагруженный пакетами, юноша уже входил в квартиру. Едва он успел разобраться с покупками и переодеться, как в дверь постучали. Распахнув двери, Терри радушно улыбнулся:
- Добрый вечер, Корнуэлл! Проходи.
- Добрый вечер, - проговорил Арчибальд, заходя в квартиру. - Гранчестер, поправь меня, если я ошибаюсь. Но как мне казалось, что у нас с тобой впереди свадьбы, которые требуют внимания и контроля подготовки к ним. А ты вдруг пропадаешь куда-то. А вчера присылаешь эту телеграмму. Ты не мог просто прийти? К чему все эти сложности?
- Не мог. Арчи. Не мог! Кофе будешь? Пойми, я с утра до ночи - на репетиции. Только вот сегодня попросил режиссера отпустить пораньше. Извини, сливки и сахар - это уже сам! Я и домой попал буквально за пару минут до твоего прихода.
- Торопитесь к Рождеству? - с сочувствием глянул на собеседника Корнуэлл: бледный, с кругами под глазами, откровенно уставший актер пытался удержать в дрожащих руках чашку.
- Торопимся. Но я хотел поговорить о другом. Как ты верно заметил, весной нас ожидает волшебное торжество, требующее подготовки. А из-за этой гонки весь процесс совершенно выпал у меня из поля зрения. Ты сильно продвинулся?
Арчи с досадой отмахнулся:
- Где там! После внезапного отъезда дяди мы почти не сдвинулись с мест. Анни никак не может решить вопрос с подвенечным нарядом. У меня вдруг образовался совершеннейший завал из кучи нерешенных дел в университете. Так что я не намного продвинулся.
Терри озадаченно нахмурился: "Какого еще отъезда?! Альберт еле живой в доме Пони. А, вспомнил! Кенди ведь рассказывала, что Джордж для всех сочинил легенду о "деловой поездке". Что ж, не буду лишать Арчи его иллюзий!" А вслух произнес:
- Ну, что ж. Тогда давай начнем пока без Альберта? А когда он вернется - удивим его своими продвижениями в этих вопросах.
И молодые люди принялись увлечено обсуждать пути решения возникших вопросов в процессе подготовки двух свадеб. Когда, спустя четыре часа, они расходились, то с удовольствием отметили ощутимое продвижение.
- Я зайду в пятницу? - спросил Арчи, прощаясь с шатеном. - Могу даже заехать за тобой в театр.
- Почему бы и нет? - пожал плечами Гранчестер. - Давай также, к семи. Думаю, что мой режиссер пойдет мне на встречу.
И, распрощавшись, они расстались. Терри, убирая посуду после кофе, размышлял:
- В субботу я поеду к Кенди. Ей будет любопытно узнать о подготовке к нашей свадьбе. Держу пари, что Веснушка тоже упустила из своего поля зрения этот вопрос! Да и Альберт, думаю, должен знать о сегодняшнем вечере. Да и о пятнице тоже. Все! А теперь - спать. Иначе точно просплю...ну, Кендис! Обязательно спрошу: заразно это, что ли?! А в субботу надо не забыть заехать в резиденцию Эндри. Джордж обещал подготовить продукты. А я по дороге куплю игрушки. Милли давно мечтает о кукле?
И молодой человек, тепло улыбнувшись портрету, потушил свет и уже через минуту крепко спал. Во сне опять и опять он видел любимые глаза и слышал звонкий смех. Кенди весело звала его и задорно смеялась. Звала и бежала к нему, раскинув руки. Чтобы, наконец добежав, прижаться и целовать. Целовать. Целовать!

[Syuil]

49. "Это - моя новая семья"

Терри с трудом дождался выходных. Еще никогда неделя не казалась ему такой длинной. Субботним утром он наведался в особняк Эндри, и ожидая, пока прислуга погрузит в багажник пакеты с продуктами, юноша разговаривал с Джорджем:
- Мистер Гранчестер, это письмо следует передать лично мистеру Эндри. Когда вы будете возвращаться в Чикаго?
- В воскресенье. Ближе к вечеру. Примерно в семь часов, - пряча конверт в карман, ответил шатен.
Поблагодарив, юноша направился в магазин игрушек. Спустя час он уже мчался в сторону дома Пони. Поглядывая на заднее сидение, где были свалены многочисленные игрушки, Терри тепло улыбался: "Интересно, понравятся детям игрушки? Надеюсь, что да. Особенно я волнуюсь о кукле. Милли так мечтает о настоящей кукле! Кенди, девочка моя, я уже еду. Как же я соскучился!" Сердце радостно дрогнуло, когда из-за поворота показалось здание детского приюта. Припарковавшись, молодой человек поднялся на крыльцо. Войдя в помещение, он сразу же оказался окруженным весело галдящей ребятней. За время, проведенное актером под крышей приюта, дети успели привязаться к нему. И он отвечал им взаимностью. Но его любимицей была трехлетняя Милли. Дети тянулись к актеру, сохранившему мальчишечье озорство и хулиганистость. Едва у Терри выдавалось свободное время, он тут же затевал какую-то игру, вовлекая в нее всех детей. Мисс Пони добродушно качала головой, наблюдая за снежными баталиями во дворе. Даже когда начались многочасовые изнуряющие репетиции, и тогда юноша выкраивал несколько минут для общения с детьми. Отъезд синеглазого заводилы расстроил детей, и все они очень скучали за ним и теперь спешили поздороваться со своим старшим другом. Но первой к нему в объятия влетела Милли. Девчушка больше всех (пожалуй, даже больше Кенди) тосковала за актером. Малышка каждый день изводила девушку:
- Сестренка Кенди, а когда приедет братик Терри?
- В субботу, Милли. И ты меня уже об этом спрашивала.
- Разве? - вздыхала девчушка. - Но он, правда, приедет?!
И она смотрела умоляющими глазами, сложив молитвенно ручонки. Но что ей могла ответить Кенди? Она и сама задавалась этим вопросом. Умом девушка понимала, что Террус принял верное решение: и для работы, и для них двоих. Но сердцем? Сердцем Кенди рвалась к своему любимому мальчишке.
С самого утра субботы она тоскливо всматривалась вдаль, в надежде увидеть знакомый силуэт: "Терри? Где же ты? Неужели ты не смог приехать? Наверное, незапланированная репетиция? Мальчик мой, как я соскучилась!". Кенди вытирала перемытую после завтрака посуду и продолжала до слез всматриваться в снежный пейзаж. Но первой увидела прибывшего парня дежурившая около двери Милли. Звонкий, вибрирующий от безграничного счастья детский голосок разнесся по всему дому:
- Братик Терри! Ты все-таки приехал!!!
Вздрогнув и едва не выронив на пол вытираемую тарелку, Кенди резко обернулась в сторону входной двери. Поставив на место посуду и на ходу развязывая фартук, она заторопилась к выходу. И замерла через несколько метров, с улыбкой прислонившись к стене. На руках у Терруса, обхватив его шею ручонками и прижавшись щекой к плечу, замерла Милли. Юноша, закрыв глаза и счастливо улыбаясь, крепко прижимал к себе малышку. Внезапно Кенди услышала за спиной тихий голос:
- Похоже, у вас с Гранчестером появился первенец? Поздравляю!
Обернувшись, девушка увидела тепло улыбающегося Альберта. Он стоял, слегка опираясь на плечо Патти. Вставать ему разрешили только сутки назад, и мужчина с наслаждением пользовался этим. Первое время голова предательски кружилась, а ноги иногда подкашивались. Но постепенно, не без поддержки Патриции, Уильям продлевал свои прогулки. Вот и сейчас, едва услышав счастливый детский крик, они оба поспешили навстречу другу. И теперь с удовольствием любовались открывшимся зрелищем.
Пожав плечом, Кенди хитро улыбнулась, тихонько подмигнув Патти:
- Пожалуй, что Вы правы, мистер Альберт. Что ж, видимо это будет новая традиция семьи Эндри.
И озорно улыбнулась, глядя на вытянувшееся лицо опекуна. Шутливо погрозив зеленоглазой хулиганке пальцем, Альберт попросил ее:
- Зайдите потом оба ко мне, хорошо? Пойдем, Патти?
И парочка, не спеша удалилась. В это время Терри с ребенком на руках подошел к любимой:
- Здравствуй, милая моя.
- Здравствуй, - старательно прятала улыбку та, - папа Терри.
Синие глаза округлились от изумления. Онемев, шатен вопросительно глянул на невесту. А та, вытирая выступившие от сдерживаемого смеха слезы, только молча указывала на блаженно улыбающуюся Милли. Девчушка просто светилась от счастья, прижимаясь к стройному шатену. Внезапно в голове у Кенди мелькнула странная, почти нелепая мысль: "Их волосы... они почти одного цвета! Только у Милли есть этот невероятный медный отлив". А парень, задумчиво нахмурясь, несколько секунд переводил взгляд с ребенка на невесту и обратно. А потом, обняв свободной рукой девушку, озорно подмигнул ей:
- А мама Кенди меня накормит? Я не успел позавтракать.
И, весело переговариваясь, вся компания переместилась в столовую. Там, оставив Терри на растерзание детей, Кенди поспешила на кухню. Через несколько минут около голодного актера стояла яичница с беконом и горячий кофе. Забрав у него с рук Милли, девушка строго напустилась на ребятню:
- Дайте Террусу спокойно позавтракать! Все ваши новости он выслушает потом. А пока - шагом марш убираться в комнатах! Между прочим, порядок сегодня проверяет мисс Патти. Милли, дорогая, это и к тебе относится тоже.
Переглянувшись, ребятня стайкой испуганных воробьев унеслась прочь. Терри озадаченно посмотрел им вслед и поинтересовался:
- Кенди, любовь моя, просвети меня, пожалуйста?
На Гранчестера смотрели смеющиеся зеленые глаза:
- Просто с некоторых пор наша Патти - ярый поборник чистоты и настоящая гроза относительно порядка. Доктор Мартин, оставляя свои инструкции по поводу мистера Альберта, особо указал на чистый и свежий воздух. Вот и...
Девушка развела руками и парочка хулиганов весело рассмеялась. После завтрака, побеседовав с мисс Пони и сестрой Марией, они направились к Альберту.
- Добрый день, мистер Эндри, - отвесил церемонный поклон актер. - Как Ваше самочувствие? Прошу Вас принять этот пакет. Мне особо указали на его ценность и необходимость личного вручения.
- Приветствую Вас, мистер Гранчестер, - подхватил увлекательную игру Альберт и напустил на себя преважный вид. - Примите мою благодарность за Вашу заботу о доставке корреспонденции. Это письмо весьма важно для меня. Также я признателен Вам за беспокойствие относительно моего здоровья, которое весьма улучшилось. Мне позволено даже вставать.
Скрестив руки на груди и обхватив одной рукой подбородок, шатен придирчиво рассматривал друга прищуренными глазами. Медленно обошел вокруг него, потом усадил и уставился во все глаза на ничего не понимающего друга:
- Они явно поторопились. М-да! Я бы советовал соблюсти постельный режим еще неделю. Или две!
- Я хотел три, - смиренно опуская хохочущие голубые глаза, проговорил Альберт. - Но мне пришлось уступить натиску этих прекрасных леди. Я был просто вынужден покориться.
Патти и Кенди, качая головами, со смехом наблюдали за спектаклем. Наконец друзьям надоело ломать комедию. Они тепло обнялись и шатен уже нормальным тоном поинтересовался:
- Лучше?
- Значительно, - легкое движение бровей, едва уловимая полуулыбка. - Какие у тебя новости? Рассказывай!
Терри принялся делиться новостями. Первым делом он подробно рассказал о своих встречах с Арчи и их многочасовых спорах и поисках путей решения. Насмешливый синий взгляд скользнул по изящной фигурке невесты:
- Кстати, мисс Эндри, а вы не забыли о столь значительном торжестве? Вы уже остановили свой выбор на каком-либо подвенечном наряде?
И троица с хихиканьем уставилась на покрасневшую невесту. А Кенди, опустив глаза, чуть не плакала. Ну как можно было забыть о собственной свадьбе?! Но ведь у нее было столько забот! О чем девушка и поторопилась заявить дрожащим голосом. Взволнованный Гранчестер поспешил утешить расстроенную девушку:
- Кенди, милая, поверь мне - ты не одна! У Анни такая же проблема - она совершенно не занималась до сих пор этим вопросом.
Альберт огорченно покачал головой:
- Значит, подготовки почти замерли. Но вы с Арчибальдом смогли продолжить процесс. И, кстати, правильно сделал, что не стал переубеждать его в моей "поездке". Ладно, вот что надо бы теперь сделать...
И мужчины принялись увлеченно беседовать. Переглянувшись, подруги решительно встали:
- Альберт, Террус, извините, но мы вас покидаем.
- Кенди, но? - виноватый синий взгляд.
- Терри, но нам действительно надо заняться делами. Да и вам с мистером Альбертом есть о чем поговорить. Пойми, ведь обед не сварится сам собой!
Молодые люди азартно переглянулись. В заблестевших глазах вспыхнуло почти хищное выражение:
- Фирменный суп?
- Домашний хлеб!
- Сдаюсь! - смеялась, подняв руки, Кенди. - Тем более нам с Патти пора. Не скучайте! А когда все будет готово - мы пришлем кого-то из детей.
И подруги поспешили на кухню. Вскоре там уже царила обычная суматоха: месилось тесто на хлеб, резались овощи, что-то жарилось, что-то варилось. Пока девушки занимались обедом, молодые люди обсудили вопросы подготовки к свадьбам. И переключились на другие темы.
- Гранчестер, а ты потрясающе трогательно смотрелся с малышкой на руках, - дразнил друга Альберт.
Тот в ответ подозрительно прищурился:
- Заметил, да? Хотя, признаться честно, я и сам от себя не ожидал. Оказалось, что мне ужасно не хватало этой непоседы.
Синий взгляд потеплел. Альберт внимательно наблюдал за шатеном: "А он повзрослел. И сильно. Причем не столько физически, сколько душевно. Но его что-то тревожит". Террус нерешительно взглянул на старшего друга:
- Правда: она - чудо? Альберт, а как ты думаешь, Кенди согласится?..
- Да, - твердо ответил мужчина. - Можешь быть уверен в этом. Но не раньше мая. Пойми, Терри, пока вы с Кендис не женаты, никто не позволит вам забрать Милли. Так что остается только ждать. Хотя, как только это станет возможным, я готов всесторонне помочь вам.
- Ну что ж, значит, подождем. А за предложенную помощь - спасибо. Думаю, она нам пригодится. А с Кенди я все же поговорю.
И разговор завертелся около театра. Получив подтверждение, что мистер Эндри сможет лично присутствовать на премьере, Терри облегченно вздохнул:
- Слава Богу! Учти, что я забронировал ложу для тебя, Арчи и девочек. Вы будете моими персональными гостями. А после спектакля приглашаю вас на бал-маскарад в честь премьеры и Рождества.
За увлеченной беседой незаметно пролетело время. Друзья весьма удивились, когда после осторожного стука на пороге появилась Милли. Глядя с обожанием на Терри, она проговорила:
- Обед готов. Всех зовут к столу.
Вставая, Альберт похлопал друга по плечу:
- Привыкай к новой роли, дружище! И поверь мне: она - самая лучшая. Ты определенно справишься.
Подхватив на руки малышку, Гранчестер подмигнул чрез плечо своему другу:
- Это не роль, Альберт. Это - моя новая семья. И, кстати, насчет свадьбы. Думаю, ее придется перенести на март. Или февраль? Как думаешь, крошка?
И, звонко чмокнув в щечку счастливо взвизгнувшую Милли, синеглазый хулиган с заразительным смехом направился в столовую. Глядя вслед кружащему на руках ребенка актеру, Альберт задумчиво почесал затылок:
- Перенести? На март?! Или даже на февраль??! Ой-ой. Дела... Интересно, что на это скажет Кенди?
И, тяжело вздыхая, мистер Эндри пошел в сторону веселого гомона, раздающегося их столовой.

[Syuil]

50. Ответ на два вопроса.

После обеда, выслушав все новости и вручив подарки, Терри несмело взглянул на Кенди:
- Милая моя, удели мне несколько минут. Нам надо поговорить.
Блондинка с отчаяньем вглядывалась в любимое лицо: "Что уже успело произойти за эти несколько часов? Он такой странный. После разговора с мистером Альбертом во время обеда он иногда вдруг так странно смотрел на меня. У него сейчас точно такое же выражение лица, как в тот день, когда я приехала на Бродвей - напряженное и упрямое. О, Господи! Неужели опять?.. Да за что же это нам?!". Девушка усилием воли взяла себя в руки и проговорила:
- Конечно, Терри. Если хочешь - мы можем поговорить на улице.
Задумчиво гладя по голове сидящую у него на коленях Милли, юноша покивал головой. Закусив губу, он мучительно подбирал слова для предстоящего серьезного разговора: "Мне бы уверенность Альберта! А если Кенди не согласиться? И с переносом даты нашей свадьбы? И с Милли? Но, видит Бог, это удочерение мне нужно даже больше, чем этой малышке. У меня никогда не было семьи. Настоящей любящей семьи. Сначала меня разлучили с матерью, и почти всю свою сознательную жизнь я ненавидел ее. Хотя это, скорее всего, была просто попытка скрыть свою обиду и боль. Но Кенди смогла подобрать слова, чтобы подтолкнуть меня к Элеоноре. Она, эта девчонка с веснушками, смогла помирить меня с моей матерью. А отец? Не знаю, любил ли он хоть немного меня? У меня почти нет воспоминаний, чтобы он улыбался мне, тепло и по-отечески. Я не припоминаю, чтобы он вел себя как отец, а не как герцог! Однажды я поклялся сам себе, что никогда не буду таким, как герцог Гранчестер. И я сдержу эту клятву! Первые шаги я уже делаю: в отличие от него я смог остаться с любимой женщиной. Теперь пора сделать следующий шаг и подарить свое тепло этому маленькому человечку, этой крохе. Она с такой любовью смотрит на меня. Нет ничего чище детской любви. Дети любят не за что-то, а вопреки. У нее тоже зеленые глаза. Правда, не такие изумрудные, как у Кенди, но все же... Я должен убедить Веснушку! Во что бы то ни стало". Легко прикоснувшись пальцем к детскому носику, он опустил девчушку на пол:
- Беги, играй! Мне надо поговорить с Кенди.
- Но ведь ты сегодня не уедешь? - в глазенках уже стояли слезы.
Присев на корточки, Гранчестер ласково улыбнулся ребенку:
- Конечно, нет! Я уеду только завтра вечером. А сегодня останусь тут. И даже прочитаю перед ужином сказку. Ну, беги!
Радостно подпрыгивая с новой куклой подмышкой, малышка унеслась по коридору. Встав из-за стола, Кенди подошла к парню и заглянула в родные глаза. Она хотела угадать, чего ждать от этого разговора. Но в синих глубинах не было и намека на ту спрятанную боль и горькую тоску. Только знакомое "гранчестерское" упрямство. Взяв юношу за руку, блондинка произнесла:
- Идем. Только оденься теплее. Сегодня холодно.
Через несколько минут пара вышла на крыльцо. Кенди решительно шагнула вперед:
- Пойдем на холм Пони? Там нам никто не помешает.
Вскоре они уже стояли на вершине. Глядя на заснеженную долину, юноша проговорил:
- Все так, как я запомнил. Все, как в тот день, когда я приехал сюда. Знаешь, я хотел увидеть место, где ты выросла. Я стоял на холме и смотрел на долину, играл на твоей гармошке. Затем спустился и сел в повозку, которую нанял на вокзале. И уехал.
Кенди стояла рядом с парнем и тоже смотрела вдаль:
- Я опоздала всего на несколько минут. Твоя чашка еще была теплой.
- Что?! - в изумлении обернулся на нее Терри.
- Когда я сошла с поезда, от вокзала как раз отъезжала крытая повозка. Я кричала-кричала, но меня не услышали. И мне пришлось идти пешком. Начался снегопад. Пришлось зайти к почтальону. Так что когда я вбежала в дом Пони, ты уже ушел. И на столе стояла только твоя чашка. И побежала сюда, но увидела только твои следы, которые постепенно заносил снег.
Терри не мог поверить своим ушам: "Если бы задержался всего на пару минут!. Ведь мне совсем не хотелось уходить! Перед тем, как начать спускаться, я увидел, как кто-то шел по направлению к приюту. Но даже и предположить не мог, то это она. Если бы я задержался тогда... Все было бы по другому". Опустив голову, юноша тяжело вздохнул и произнес:
- Кенди, прежде чем я смогу принять окончательное решение, я хотел поговорить с тобой.
- Господи, Терри, - взмолилась измученная ожиданием девушка. - Не пугай меня! Говори сразу и только правду: что произошло на этот раз? Какие еще разлуки нам уготованы? Скажи, что это - всего лишь гастроли!..
Голос сорвался, по щекам побежали крупные слезы. Перепуганный Гранчестер рывком прижал к себе невесту. Целуя ее щеки, собирая губами соленые капли, он каялся:
- Нет! Нет, любовь моя. Я просто не так выразился. Не плачь, Кенди. Умоляю - только не плачь! Ничто в этом мире не стоит и одной твоей слезинки. Тем более я. Просто... Я не хочу принимать окончательное решение, не посоветовавшись с тобой, потому что это касается нас двоих. Ну, успокойся, милая моя. Прости меня, Тарзан с веснушками. Я больше не буду.
Глядя на его по-мальчишечьи озорное и одновременно такое умоляющее лицо, Кенди не могла не улыбнуться:
- Хорошо. Так о чем ты хотел со мной поговорить?
- Кендис, я хочу перенести наше свадьбу, - твердо произнес актер.
От изумления девушка буквально рухнула. И, сидя в снегу, прозаикалась:
- Че-чего? Пе-пе-перенести? Нашу свадьбу?!
Выуживая возмущенную блондинку из сугроба, Терри звонко хохотал. Отряхивая снег, он уточнил:
- Ну, когда ты научишься выслушивать меня до конца? Я хочу перенести нашу свадьбу на март. Или даже на февраль. Это на твое усмотрение. Это мой первый вопрос. И второй...
Опустив глаза, парень несколько секунд набирался решительности. Наконец он глянул на девушку:
- Я хочу, чтобы после свадьбы мы удочерили Милли.
И вот опять ему пришлось выкапывать из сугроба свое зеленоглазое сокровище. Широко открытыми глазами Кенди уставилась на шатена. В голове царил совершеннейший хаос: "Нам не грозят новые беды? Слава Богу! Но... Что он такое говорит? Перенести свадьбу? Удочерить ребенка? Милли?! Так, спокойно, Кендис. Для начала: где Гранчестер? И кто этот мистер, похожий на него, как две капли воды? Может, это его очередная шуточка? Что ж, в его стиле, но совершенно не смешная. Ладно, сейчас будем разбираться". Медленно произнося слова, девушка уточнила:
- Ты - Террус Гранчестер?
- То есть? - нахмурился актер. - Ты в порядке, Кенди? Вроде, головой ты не ударилась? Ты что, не узнаешь меня?!
- Отвечай на мои вопросы! - топнула ногой рассерженная зеленоглазка. - Ты - Террус Гранчестер?!
- Да...
- Отлично. А кто я? - продолжала допытываться она.
- Кендис Уайт Эндри, моя невеста. Моя любовь, - изумленно хлопал глазами ничего не понимающий актер.
- Замечательно... Похоже, ты не сумасшедший. Продолжим. Ты хочешь перенести нашу свадьбу на более ранний срок? И решил посоветоваться со мной? - актер медленно кивал, настороженно глядя на девушку. - Спасибо. Я могу немного подумать? Отлично, с первым твоим вопросом мы разобрались. Теперь со вторым.
На актера смотрели внимательные глаза:
- Террус, ты серьезно хочешь удочерить Милли? А ты отдаешь себе отчет в том, каково это - растить маленького ребенка? Во-первых, где и на что мы будем жить? Во-вторых, что скажут твои родители?..
Положив девушке на плечи руки, Гранчестер твердо заглянул в ждущие глаза:
- Отвечаю по порядку. Да, Кендис, я хочу удочерить эту малышку. Как растят детей - я понятия не имею, но очень надуюсь на твою помощь. О том, где и на что мы будем жить, я позабочусь - в этом будь уверена и не поднимай больше эту тему. И последнее. Ты действительно думаешь, что мне интересно их мнение? По-моему, я давно им не интересуюсь. Так ты мне ответишь: да или нет?
Девушка вздохнула. Она видела эту стихийно возникшую горячую привязанность девочки и актера. Мили буквально боготворила стройного шатена. И было очевидно, что и он тянется к ребенку. Но - удочерить?!
- Терри, я отвечу тебе позже сразу на оба вопроса. Только ты не обижайся, хорошо? И не дави на меня, не торопи, прошу. А теперь - давай возвращаться в дом. Не хватало еще тебе заболеть!
И, погрузившись в раздумья, девушка зашагала, спускаясь с холма к дому. В помещение они вошли в полном молчании. Встретившаяся им на пути Патти с удивлением посмотрела вслед молчаливой паре: "Что это с ними? Кенди, похоже, плакала. А теперь таая задумчивая. Террус - мрачнее тучи, хмурится. Неужели они успели поссориться?! Альберт!!!". И она в панике влетела в комнату к молодому человеку:
- Альберт! О, Господи, Альберт!!
- Что случилось? - не на шутку перепугался блондин, глядя на девушку. - Патти, не молчи! На тебе лица нет.
Прижав руку к груди, в попытке отдышаться и выровнять сердцебиение, Патриция в тревоге рассказывала:
- Я сейчас наткнулась на Кенди и Терруса. Они возвращались с холма, где о чем-то долго говорили. Ох, Альберт! Я боюсь, что они поссорились. Террус был такой мрачный, а Кенди - заплаканная и задумчивая. И оба - молчаливее статуй. Что делать?!
Уильям, поначалу тоже встревожась, очень быстро разобрался в ситуации: "Ясно. Гранчестер в своем репертуаре - он не стал откладывать решение в долгий ящик и успел поговорить с Кендис. Еще бы она не была задумчивой! Вдруг узнать, что и свадьба переноситься, и к тому же готовиться удочерение малышки. Ну, тут уж пусть сами разбираются!". Но карие глаза требовали ответа и Уильям, нежно прикоснувшись ладонью к щеке девушки, произнес:
- Не волнуйся, Патти! Они не ссорились. Просто учатся решать свои семейные вопросы вместе. А это - не всегда легко?
- Но...
- А мы узнаем все не раньше, чем они захотят. Терпение! И не тревожься, милая моя. Верь мне - все будет хорошо, - и ободряюще улыбнулся недоверчиво качающей головой Патриции.
Кенди до самого ужина просидела в своей комнате, взвешивая все "за" и "против". Она боялась ошибиться, принимая решение. Один раз уже допустив катастрофическую ошибку, девушка стала побаиваться своих решений. В конец измучавшись, она решила обратиться за советом к сестре Марии. Она зашла в маленькую приютскую часовенку, где и нашла монахиню.
- Сестра Мария, - неуверенно начала блондинка, - я... Мне нужен совет.
- Что случилось, Кенди? - добрые глаза внимательно смотрели на смущенную девушку. - Это касается вас с Террусом?
- Да. Понимаете, мы должны были пожениться в мае...
И девушка, сбиваясь и запинаясь, поведала своей второй маме все, о чем они разговаривали с актером на холме Пони. Выслушав ее, сестра Мария отрицательно покачала головой:
- Кенди, прости, но я не смогу тебе помочь. И о дне свадьбы, и тем более об удочерении Милли вы должны решать только вдвоем. Я только хочу сказать вот что. Прежде чем принять решение, ответь сама себе: а чего хотелось бы тебе? Да-да, Кендис! И не смотри на меня такими удивленными глазами. Хоть раз в жизни задай себе этот вопрос. Ты - очень добрая девочка. И всегда стараешься всем помочь. Но, Кенди, иногда надо думать о себе и только о себе. И, поверь мне, как только ты ответишь сама себе на этот вопрос, ты сразу же найдешь правильное решение. И недопустишь такой ужасной ошибки, как год назад.
Кенди задумчиво посмотрела на монахиню. Потом тихо прошептала:
- Я поняла. Спасибо, сестра Мария!
И, обняв женщину, вышла. По дороге в свою комнату девушка заглянула в гостиную и остановилась. В комнате царил полумрак. Только ярко-оранжевое пятно от камина на полу да алые отсветы на стенах. Около огня на полу, скрестив по-турецки ноги, сидел Терри. На его руках уютно умостилась Милли. Обняв куклу и приоткрыв ротик, малышка во все глаза смотрела на юношу. Рядом расположились в самых разнообразных позах остальные ребятишки. Прислушавшись, Кенди улыбнулась: актер в лицах рассказывал сказку о Золушке. На цыпочках, чтобы не мешать, девушка вышла и продолжила свой путь.
За ужином Кенди нерешительно взглянула на шатена и, набравшись смелости, произнесла всего два слова:
- Февраль. Да.
- Прости? - отвлекся от занимательного процесса кормления Милли актер и внимательно посмотрел на улыбающуюся девушку.
- Ответ на твои два вопроса. Февраль. Да.
Юноша несколько секунд молча хлопал глазами. Потом на его лице медленно появилась широкая улыбка. Счастье брызнуло синими искрами и озарило комнату. С трудом сдерживаясь, он одними губами произнес: "Спасибо, любовь моя". Потом порывисто обнял Милли, которая удивленно смотрела на него, положив в рот пальчик. Глядя на развернувшуюся сцену, Альберт удовлетворенно вздохнул: "Вот и славно! Значит, февраль? А "Да" - это надо полагать, ответ на вопрос об удочерении Милли? Ну, на этот счет я даже не сомневался. Кто, как ни Кенди, знает цену родительской любви. А из Терруса получится замечательный отец! Вот как только Гранчестер собирается за два месяца и подготовить свадьбу, и решить вопрос с жильем, и... Впрочем, с удочерением я им помогу. С превеликим удовольствием". И молодой мужчина одобряюще кивнул другу:
- Браво, Гранчестер! Все правильно. А теперь, пошли - поговорим.